Из провинциального в число лучших в мире: путь преобразования ТюмГУ

Фото: пресс-служба ТюмГУ

Тюменский государственный университет несколько месяцев назад стал участником федеральной программы «5-100». Как участие в проекте отразится на стоимости обучения и зарплатах педагогов, чему придется учиться ректору, и когда университет сможет закрепиться в мировых рейтингах, в интервью РБК Тюмень рассказал ректор ТюмГУ Валерий Фальков.

- Валерий Николаевич, насколько кардинально изменится судьба Тюменского госуниверситета в ближайшие годы в связи с участием в проекте «5–100»?

- Думаю, в первую очередь, это зависит от коллектива, от значительной части тех, кто сегодня здесь работает. Если мы предпримем максимум усилий и изменим, прежде всего, себя, то изменим и университет. Причем преобразования произойдут в очень короткие по историческим меркам сроки.

Конечно, я осознаю, что к 2020 году мы не войдем в сотню лучших университетов мира. Это просто не решаемая задача за столь короткий срок. Пока у нас для этого нет ресурсов – ни интеллектуальных, ни организационных, ни финансовых. Но у нас есть другая задача – получить международное и общероссийское признание в качестве исследовательского университета, и она вполне достижима. Уверен, судьба Тюменского госуниверситета изменится, и он из провинциального превратится в один из лучших в России и в узнаваемый на мировом уровне университет, имеющий свою уникальность.

- Вы сказали, что для этого коллективу придется менять себя. Что имеется ввиду?

- Если взять в пример обычного преподавателя, то сегодня, как правило, это человек, который знает английский язык в лучшем случае на уровне туриста. Нам предстоит добиться, чтобы рядовой преподаватель достаточно хорошо изъяснялся на профессиональном английском. Это требование времени, так как наука – интернациональна. Таким образом, педагогам придется меняться.

Преподаватели, как правило, всегда были ориентированы на чтение лекций и проведение практических занятий. Научные исследования предполагались лишь в качестве «довеска», теперь же они становятся приоритетным занятием.

Конечно, все эти изменения произойдут не в одночасье. Как бывает в жизни: сначала декларируются цели, потом они подвергаются очень жесткой критике, далее идет процесс их признания, после которого они воплощаются в жизнь. И все зависит от того, насколько целеустремленные люди их поставили и насколько у них хватает ресурса, времени и финансов воплотить их в жизнь. Так и в нашем случае.

Многим преподавателям придется признать, что университет, прежде всего, начинается со студента. Я даже представляю себе того педагога, который будет читать это интервью. Он скажет: «А что, у нас сегодня не так? Университет разве не для студента?» Не всегда. Наши учебные планы формируются, исходя из интересов кафедр, преподавателей, в какой-то степени работодателей, но только не студентов. У студента нет права выбора дисциплин, вообще выбора образовательной траектории. Ситуация должна измениться: если преподаватель плохо обучает и не занимается наукой, дает устаревшие знания, то студенты должны иметь возможность «голосовать ногами».

- Таким образом, требования к сотрудникам университета повышаются. А изменится ли в таком случае их зарплата?

- Она вырастет, но не для всех. Да, мы рассчитываем получить дополнительный ресурс, но не будем его одинаково распределять между сотрудниками. Вклад в развитие университета у каждого разный: кто-то старается, учит язык, ведет исследования, уделяет большое внимание студентам, а кто-то просто занят тем, что декларирует прокламации в аудиториях. Есть разные преподаватели, и мы сегодня как раз вырабатываем критерии, по которым будем оценивать их работу. Те, кто будет «инвестировать себя» в развитие университета, станут получать гораздо больше. А те, кто не сможет ничего предложить и не захочет меняться, будут разочарованы.

- Известно, что в ТюмГУ планируется пригласить иностранных преподавателей и, можно предположить, они будут получать большую зарплату, чем их местные коллеги. Не боитесь конфликтов в коллективе?

- Давайте задумаемся, если у преподавателя из Германии средняя зарплата 2 тысячи евро, то мы никак не сможем его уговорить приехать к нам работать за 600 евро. Но если сотрудник нашего университета считает, что ему не доплачивают, то он вполне может поехать преподавать в Германию. И такие примеры есть.

Жить по принципу: «Я сам не меняюсь, и никому не дам» нельзя. Так мы вообще развиваться не будем. В ТюмГУ есть преподаватели, которых абсолютно не расстраивает участие немцев, французов или израильтян в деятельности высшей школы. И кстати, иностранные педагоги готовы к нам приезжать не за такие большие зарплаты, как можно представить, а за вознаграждение, часто сопоставимое с нашим.

- В рамках программы «5-100», как вы сказали, большое внимание будет уделяться научным исследованиям. Как в целом вы оцениваете состояние современной российской науки? Почему мы не слышим о громких изобретениях российских студентов?

- А от студентов и не стоит ждать изобретений. Потому что студенческая наука – это скорее исключение из правил. Серьезной наукой занимаются не студенты, а ученые. Конечно, к исследованиям можно привлекать студентов, но делать на них ставку – это неправильно. Студент просто не имеет нужного уровня знаний, если он не гений, конечно.

Что касается российской науки, то я хочу сказать дипломатично: бывали времена и получше. Но есть два пути: постоянно сокрушаться, что сейчас все плохо, а раньше было хорошо, или все-таки пытаться изменить ситуацию, не взирая на шквал критики.

- Совсем недавно вы представили коллективу план мероприятий по реализации программы повышения конкурентоспособности университета, иначе говоря «дорожную карту». Как она разрабатывалась и какие пункты в нее вошли?

- На самом деле, уже существует две дорожных карты, которые между собой тесно связаны. Одна карта была представлена во Владивостоке на защите программы повышения конкурентоспособности. Она стала объектом пристального внимания и, выражаясь метафорически, как ступень ракеты, выполнила свою задачу и где-то в «стратосфере» отсоединилась, то есть сегодня она уже не актуальна.

На ее основе в ноябре-декабре 2015 года мы создали новую «дорожную карту». Обсудили ее в коллективе и единогласно приняли на Ученом совете. Она предусматривает множество пунктов, в частности, количество дисциплин на иностранном языке увеличится с 17 до 300, разработку массовых образовательных онлайн-курсов, привлечение к преподаванию специалистов-практиков, развитие каникулярных школ для абитуриентов и многое другое.

Некоторые моменты программы, которые вызвали неоднозначную реакцию среди сотрудников, были скорректированы. Например, ожесточенные споры вызвал пункт о введении моратория на закрепление в штате собственных выпускников (инбредов), хотя это мировая практика. Например, во всех ведущих университетах мира негласно введены такие требования. Должна быть свежая кровь, а если ее нет, то сообщество начинает деградировать. Для университета важно, чтобы люди с другими взглядами на жизнь, с другой академической культурой приезжали к нам и привносили что-то новое. Но полностью запрещать нашим выпускникам устраиваться к нам на работу тоже неправильно. В итоге мы решили, неважно, какой выпускник – если он соответствует требованиям (а они будут достаточно жесткие), то он будет работать в университете.

- Разработанная «дорожная карта» необходима для получения федеральных субсидий в рамках программы «5-100». О какой сумме идет речь и когда ТюмГУ получит деньги?

- В том и особенность программы – ты не знаешь, какую сумму получишь. За получение статуса дополнительное финансирование не выделяется. Кроме всего прочего, размер субсидии зависит от того, как мы выступим на защите нашей «дорожной карты» 18 марта перед Советом по повышению конкурентоспособности ведущих университетов Российской Федерации среди мировых научно-образовательных центров. На защите понимаешь, что каждое твое слово имеет реальную ценность для университета.

- Какие конкретные изменения ждут студентов и педагогов в ближайшей перспективе?

- Сейчас идет подготовка «дорожных карт» развития институтов ТюмГУ. Мы активно работаем над изменением внутреннего пространства университета.

Много внимание уделяется системе профессионального развития преподавателей. Одна из задач – «разгрузить» преподавателей для исследовательской деятельности. Они сегодня «задавлены» учебной нагрузкой. К сожалению, это проблема не только ТюмГУ, а всей высшей школы России.

Кроме этого, мы хотим сократить количество студентов заочной формы обучения, но при этом количество очников кратно нарастить - будем открывать новые направления подготовки. Еще одна из главных целей программы – увеличить число студентов с 8,5 до 15 тысяч. Это будет возможно за счет привлечения талантов из других регионов. Думаю, от этого выиграет и Тюменская область, и город Тюмень, и университет.

- Недавно в ТюмГУ появилась академическая кафедра криософии. Что это за проект и планируется ли в перспективе открытие других новых кафедр?

- Это наш совместный проект с Российской академией наук. Все знают, что в Тюмени есть Институт криосферы земли и академик Владимир Мельников. Мы с Владимиром Павловичем встретились, обсудили и решили, что можно в рамках проекта «5-100» создать в ТюмГУ кафедру криософии. И речь тут идет скорее о прообразе хорошего международного института. Согласие работать здесь дали местные авторитетные специалисты и их коллеги из Москвы, Новосибирска, Томска, Финляндии, США, Израиля. Кроме этого, в рамках проекта есть планы по созданию совместной программы с университетом Хельсинки, будем заниматься проведением научных исследований.

Что касается открытия других новых кафедр, то предлагаю немного подождать. Мы не хотели бы заранее озвучивать эти планы.

- Презентуя «дорожную карту» вы сказали, что «университет – это предприятие, которое действует по экономическим законам». Поясните свои слова. ТюмГУ будет работать ради зарабатывания денег?

- Университет всегда действует по экономическим законам. У нас есть бюджет. Правда, некоторые преподаватели не желают задумываться об этом, считая, как наивная жена из анекдота, что «деньги в тумбочке живут». А ведь их зарабатывает коллектив.

Я всегда говорю, что когда мы открываем какое-то направление подготовки, мы должны понять: кому нужен этот выпускник? Есть ли на него спрос у конкретных работодателей? Потому что, если мы учим на магистерской программе пять человек, и они никому не нужны, а на зарплату преподавателям и содержание имущества тратим значительные средства, то об эффективности говорить сложно.

Участие в программе «5-100» позволит сделать более доступным качественное высшее образование, потому что в данном случае государство серьезно вкладывается в нас, предоставляя ресурсы. Значит мы в меньшей степени будем переносить нагрузку на семьи абитуриентов. Если университет живет только за счет оплаты за обучение, то корректировка цен неизбежна, а если университету помогают государство, компании, он хорошо зарабатывает на науке и исследованиях, то есть возможность развиваться, не повышая стоимость обучения.

- Валерий Николаевич, у вас достаточно амбициозные планы. Когда, на ваш взгляд, ТюмГУ войдет в сотню лучших университетов по версии трех наиболее авторитетных мировых рейтингов: Quacquarelli Symonds, Times Higher Education или Academic Ranking of World Universities?

- Если мы это сделаем в ближайшие 30 лет - это будет невероятным успехом. Но для этого надо целенаправленно трудиться. Надо понять, что университеты, которые сегодня находятся в сотне, должны просто остановиться в развитии, а нам нужно бежать в десять раз быстрее, чем сейчас. Но они же не остановятся, а значит, нам надо придумать нечто необычное, чтобы их догнать и обогнать.

Сегодня наша задача – закрепиться на российском уровне, как достойный исследовательский университет, и быть ближе к лидерам образования.

- Какие у ТюмГУ есть конкурентные преимущества для достижения этих задач?

- В программе «5-100» у нас одно из самых сильных конкурентных преимуществ – это невероятная поддержка региона. Например, новый Наблюдательный совет ТюмГУ будет возглавлять губернатор Тюменской области Владимир Якушев. Он уже дал согласие. Задача совета - общее управление и контроль за деятельностью ректора, участие в принятии наиболее важных решений.

Попечительский совет согласился возглавить генеральный директор «СИБУР» Дмитрий Конов. Кроме этого, за процессами в университете наблюдают топ-менеджеры компаний «Газпром нефть», «НОВАТЭК», «Шлюмберже», «Фортум», руководители местных предприятий.

Второе важное преимущество - это способность и готовность управленческой команды и коллектива меняться. Это тоже не маловажно. Потому что некоторые университеты говорят, что «у нас и так все нормально, мы сами разберемся». А мы готовы меняться.

- Нефтегазовый университет, поглотив ТюмГАСУ, получил статус опорного регионального вуза. Вы видите в нем конкурента ТюмГУ?

- Да, и эта конкуренция на пользу нам обоим. Мы считаем, что у них свои задачи, они созданы для обеспечения основных отраслей экономики региона. Они - университет инженерно-технического профиля, а мы даем классическое образование.

А то, что касается конкуренции, то для нас, конечно, основные «спарринг-партнеры» не в Тюмени. Они в Екатеринбурге, Новосибирске, Томске, Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде и Казани. Вот с ними мы соревнуемся.

- Как-то вы сказали: «Университету предстоит найти свою уникальную модель развития, нельзя повторить путь Кембриджа, у нас своя история». Какая она – история развития ТюмГУ?

- Богатая и очень достойная. За 85 лет мы из рядового педагогического института превратились в один из лучших университетов России. Я считаю, что у нас не было бы шансов участвовать в программе «5-100», если бы не было созидательной и осмысленной работы предыдущих поколений исследователей, преподавателей, руководителей.

Мы любим побеждать, и мы немного дерзновенны, поскольку ставим очень амбициозные цели и не боимся говорить о них открыто. Мы готовы к публичному диалогу как со сторонниками, так и с противниками, коллективом, работодателями, обществом. И нас это делает только сильнее. Мы уверенно движемся вперед по выбранному пути, хотя он будет очень тернистым.