В Тюменской области создают Школу, которая станет альтернативой «Вышке»

Фото: пресс-служба ТюмГУ

В 2017 году в Тюменском государственном университете откроется Школа перспективных исследований. Об уникальном для России проекте, который будет создан с нуля, жестком отборе преподавателей и студентов, и возможности в Тюмени открыть «окно в мир» в интервью РБК Тюмень рассказал директор Школы, профессор практики в бизнес-школе СКОЛКОВО Андрей Щербенок.

— Андрей Валерьевич, новый проект для области — «Школа перспективных исследований». Что это? Расскажите о проекте.

— Это новое научно-образовательное подразделение Тюменского государственного университета. Оно представляет собой «гринфилд», то есть Школа создается с нуля, а не на базе уже существующего подразделения. В ней будут органически сочетаться исследования, которыми занимаются преподаватели-профессора, и образование на уровне бакалавриата и магистратуры. Откроется она в сентябре 2017 года.

Сейчас мы находимся в процессе проектирования образовательной программы и поиска сотрудников по всему миру. Вчера у нас начались скайп-собеседования с теми, кого мы отобрали в лонг-лист среди зарубежных исследователей. Среди вчерашних один из Канады, второй из Бельгии, третий — немец, который живет в Кувейте. В общем, это очень разные люди. Кто-то придет работать в Школу и из ТюмГУ, правда, таких будет меньшинство. Основная масса сотрудников будет приглашена из других городов и стран.

— Сколько сейчас кандидатов в лонг-листе?

— Мы отобрали в лонг-лист около 25 человек из 100 кандидатов, причем это только обладатели зарубежных степеней PhD. Через неделю объявим конкурс среди обладателей российских научных степеней. Так что в ближайший месяц лонг-лист, будет быстро расширяться. Отбор на ставки преподавателей-исследователей будет проходить следующим образом: после серии собеседований на финишной прямой останутся 60 человек. Все они должны знать английский язык и быть включенными в международную исследовательскую повестку (опыт работы, публикации в реферируемых журналах и т.п). Далее они приедут в Тюмень на одну из двух проектно-аналитических сессий, и, объединившись в мультидисциплинарные команды, постараются сформулировать и защитить свои исследовательские проекты. Мы сразу увидим, во-первых, как они могут работать вместе, как объединяются в исследовательские группы, а во-вторых, насколько их проекты выдерживают критику. Процедура будет совершенно открытой и публичной, защиты проектов будут транслироваться в Интернете. Никаких закулисных игр. По результатам сессий, мы отберем всего 20 человек, которым предложим работу уже на 2017-2018 учебный год. В перспективе же в Школе будут постоянно работать 40 преподавателей-исследователей.

— А как иностранные профессора узнали о создании Школы в Тюмени?

— С помощью стандартных путей. В мире академический рынок труда очень структурирован, созданы специальные площадки, есть специальные сайты вакансий. Мы просто опубликовали объявления на таких площадках и разослали их по академическим сетям, через моих коллег и знакомых в разных странах.

— Почему их заинтересовало это предложение? Сибирь, Тюмень, другой мир.

— Во-первых, их всех очень интересует сам проект. Потому что новые проекты, особенно в гуманитарных областях, возникают не так часто. Люди не просто вольются в существующую структуру, где есть одна позиция и уже сложившийся коллектив, в который нужно вписаться, а будут частью процесса создания нового, где есть пространство для творчества.

Во-вторых, многие исследователи хотят работать с молодежью, со студентами. Например, одного кандидата из Канады заинтересовала именно такая работа и возможность создать свою образовательную программу.

В-третьих, проект привлекает иностранцев, которые что-то любят в русской культуре. Например, литературу.

— Вы отметили, что среди преподавателей будет малый процент тюменских профессоров. Почему? Чего не хватает?

— Не хватает включенности в мировую исследовательскую повестку. Мы с приглашенными экспертами прослушали около 50 открытых лекций сотрудников ТюмГУ об их исследованиях. Это очень интересные люди, многие из них хорошие преподаватели, но с их текущими исследованиями, как стало ясно из их дискуссии с внешними экспертами, пока есть много проблем.

Критерий отбора в Школу — исследование должно восприниматься, как современное и актуальное как в России, так и, например, в Гонконге. К сожалению, в большинстве случаев так сказать нельзя, потому что многие занимаются вопросами, которые либо недостаточно взаимодействуют с актуальными теоретическими рамками, либо этих рамок вообще не просматривается.

Я был бы рад обнаружить, что все лучшие исследователи уже работают в ТюмГУ и их просто надо перевести в другое структурное подразделение. Но, к сожалению, мы сможем пригласить только некоторых. Но это не значит, что ТюмГУ будет изолирован от Школы, наоборот, они будут приносить друг другу большую пользу, мы приложим все усилия по развитию сотрудничества между Школой как междисциплинарной институцией и дисциплинарными кафедрами ТюмГУ.

Кроме того, набор в Школу не закрыт, преподавателей мы будем приглашать и на следующий год, и через год, потому что нам надо взять 40 человек, и состав будет так или иначе постоянно обновляться. Так что у сотрудников ТюмГУ есть все шансы развивать свои подходы, повышать исследовательский уровень, и тоже становиться частью проекта.

— Я правильно понимаю, что в Школе студенты будут сами что-то исследовать, с помощью преподавателей, которые, в свою очередь, также будут заниматься исследовательской деятельностью?

— Мы в Школе стараемся бороться с девальвацией слова «исследование». Потому что сейчас исследованием называют и написание рефератов, и проведение социологических опросов, и действительно научные работы. Никакой первокурсник не может заниматься исследованиями в полном смысле этого слова. Но к четвертому курсу у всех будет обязательный исследовательский семинар, связанный с той дисциплиной, которую они выберут в качестве профиля. И к окончанию Школы каждый действительно напишет свою первую полноценную исследовательскую работу. С другой стороны, если говорить о самостоятельной работе студентов над какой-то темой, написании аналитических эссе, то этим они будут заниматься буквально с 1 сентября первого курса.

— Расскажите, как и когда вам поступило предложение возглавить Школу? Размышляли ли вы, сомневались?

— Я профессор практики в бизнес-школе СКОЛКОВО, где уже несколько лет занимаюсь управлением изменениями и стратегическим менеджментом исследовательских университетов. Я давно взаимодействую с Тюменским государственным университетом, особенно интенсивно — после того как ТюмГУ стал участником федеральной программы «5-100» по повышению международной конкурентоспособности. Идея о создании такого образовательного проекта, насколько я понимаю, пришла в голову руководства вуза где-то в конце весны. В июне они обратились ко мне с предложением возглавить Школу. Я думал месяца полтора и согласился.

Для меня это очень интересный опыт. Потому что это очень редкий случай, когда над институцией не довлеет груз прошлого, что позволяет все делать намного быстрее. Наша цель — внедрить все, что задумали, сразу. Нам не надо ждать 15 лет, пока сменится поколение исследователей, пока пройдут поэтапные корректировки устоявшихся учебных планов. У нас есть бескомпромиссное представление о требуемом уровне исследований и четкая модель современного бакалаврского образования. И с 1 сентября 2017 года Школа заработает именно так, как она и должна работать.

Я очень благодарен госуниверситету, что он принял решение о создании такой Школы. Но для ТюмГУ это не просто решительный, но и совершенно рациональный шаг, очевидно приносящий пользу и университету, и региону. Создание Школы сразу наносит Тюмень на мировую академическую карту исследований и образования, потому что ничего похожего в социогуманитарных дисциплинах в России не происходит.

— Где будет размещаться Школа?

— Будет отдельное здание, там сейчас идет реконструкция. И это тоже очень важный аспект проектирования Школы, потому что пространство под наш образовательный формат должно быть организовано совершенно иначе, чем в классическом вузе. Это не пустые коридоры и поточные аудитории на сотни студентов. Наш образовательный формат предельно интерактивен, поэтому максимальный размер учебной группы на 80% занятий — 20 человек.

Среди локаций будут разного рода брейкауты, где студенты смогут делать свои проекты, удобные помещения, где можно сидеть с ноутбуком или книгой, пить кофе или работать над проектами, индивидуально или в группе. И еще у нас есть идея, которую мы хотим реализовать в архитектуре здания: сочетать уют и прозрачность. Мы будем использовать стеклянные стены, прозрачные двери, которые создают хорошую атмосферу: есть акустическая изоляция, но тебя видят, и ты видишь, что происходит у соседей.

— А для кого эта Школа. Как можно стать ее частью? Какой будет отбор, критерии?

— Вход в Школу осуществляется по любому из нескольких профилей подготовки: экономика, история, искусство и гуманитарные науки (к которым относится, например, филология), социология, медиакоммуникации, биология, информационные технологии и IT. Соответственно, практически любой набор ЕГЭ позволяет абитуриенту стать нашим студентом.

После того, как абитуриент попадает в Школу, он оказывается в едином для всех поступивших образовательном пространстве, где учится два года. После этого он выбирает направление, то есть специальность. В дипломе будет зафиксирован именно этот выбор. То есть вы можете зайти в Школу, как историк, а потом выбрать биологию или экономику. Это свободный процесс осмысленного самоопределения.

— Уже определен проходной балл?

— Он точно будет выше, чем в среднем по ТюмГУ. Но мы пока не можем предсказать, каким он будет. Если к нам будут поступать сплошные стобалльники, то у нас он будет 100 баллов. Надеюсь, конечно, этого не случится. Но поскольку это уникальный для России проект, я думаю, что он заинтересует очень высокоуровневых абитуриентов из разных регионов, которые намерены продолжить образование в Москве, Санкт-Петербурге или за границей. Это и есть наша главная целевая аудитория. Школа перспективных исследований — это альтернатива московской «Вышке» (Высшая школа экономики).

Поэтому мы надеемся, что балл будет достаточно высоким. А студенты будут мотивированные, способные и подготовленные. Поэтому с ними будет интересно работать профессорам, и степень индивидуального внимания к каждому студенту будет гораздо выше, чем в огромных столичных университетах.

— Из чего будет состоять процесс обучения?

— Из трех блоков. Первые два курса — это: комплекс общего образования, обеспечивающий как инсталляцию базовых компетенций, которые больше всего интересуют работодателей — от критического мышления и коммуникации до аналитического письма — так и широкий мультидисциплинарный кругозор, включающий в себя и естественнонаучные, и социальные, и гуманитарные дисциплины. Далее, после второго курса, идет выбор специальности (профиля) из следующего набора: экономика, социология и антропология, культурные исследования, кино и медиа, история, биология и IT. Кроме этого, на протяжении всего обучения студенты смогут свободно выбирать примерно треть курсов среди авторских, спроектированных преподавателями Школы на основании собственных исследований.

Бонусом станут стажировки и летние школы в хороших университетах. Например, мы уже предварительно договорились с ВШЭ в Санкт-Петербурге о такой летней школе. Будут обменные программы с зарубежными университетами и все возможные форматы, позволяющие студентам через Школу открыть окно в мир.

— Сколько будет стоить образование в Школе?

— Пока не знаем. Это очень сложный процесс, который зависит от многих факторов, влияющих на бюджет Школы. Если просто разделить наши расходы на количество студентов, то сумма будет большая. Качественное образование стоит дорого. Однако для наших абитуриентов важно, что, первые (по баллам ЕГЭ) восемь мест по каждому из 7 направлений будут бесплатными. Они будут финансироваться университетом из различных источников. На первый курс мы наберем около 100 человек. То есть половина студентов будет получать образование совершенно бесплатно, вторая половина, будет платить какую-то часть от себестоимости.

В этом смысле у наших абитуриентов будет возможность бесплатно или за относительно небольшую сумму получить образование, которое, например, в США, у тех же преподавателей, с аналогичными учебными планами и форматами, обошлось бы им в десятки тысяч долларов в год.

— Андрей Валерьевич, а нужна ли вообще такая Школа в Тюмени?

— Такая Школа нужна любому российскому университету, который на что-то претендует в социогуманитарных дисциплинах. Почему именно Тюмень? Тут есть ряд факторов, которые сложились, от личностных ориентации руководителей университета и региона на ускоренное развитие — до объективных, таких как наличие ресурсов в регионе и федеральной повестки по повышению конкурентоспособности российских университетов. 

У меня есть предположение, если этот проект будет успешен (а он будет, если нам не помешает какая-то глобальная катастрофа), то через пару лет все очнутся и попытаются что-то подобное сделать. И мы будем иметь по России десяток университетов с аналогичными Школами. Но им будет значительно сложнее, потому что в нашем лице у них будет мощный конкурент.

По моей задумке, Школа должна стать для Тюмени окном в мир. Это глобальная задача, потому что в России в социогуманитарных науках все сильные исследователи, как правило, занимаются именно Россией. Если вы поедете в Томск, в Петербург, в Москву, то увидите, что люди, интегрированные в глобальные исследовательские сети, занимаются исключительно изучением российской экономики, общества, культуры, литературы и так далее. Очень мало людей, которые бы на хорошем уровне исследовали в России не Россию, или, исследуя местное поле, делали бы выводы, значимые для мира в целом. В нашей Школе будет другой акцент, мы будем заниматься всем миром. А за счет этого прорубим окно в мир и для наших студентов.

— Какое будущее у выпускников Школы?

— Мы исходим из того, что за четыре года ни один университет не может сделать из школьника специалиста высокого уровня. Поэтому мы предполагаем, что люди, ориентированные на сложные профессии, после нашего бакалавриата пойдут учиться дальше. Сделать это им будет просто, поскольку, полученное образование позволит им поступить практически в любую магистратуру в любом университете мира.

С другой стороны, те, кто захочет сразу после бакалавриата пойти работать, будут иметь преимущества на стремительно меняющемся рынке труда, поскольку, помимо базовых компетенций, будут уметь учиться, то есть быстро и эффективно овладевать новыми знаниями, умениями и навыками, понимая суть процессов, происходящих в современном мире.