От лунохода к вездеходам: «Хищник» тюменского бизнесмена выйдет на пожары

Фото: Юрий Норицын / РБК Тюмень

Одним из главных инфоповодов начала января стала рабочая поездка президента РФ Владимира Путина и его пресс-секретаря Дмитрия Пескова на Чукотку. Первые лица государства передвигались на тюменском снегоболотоходе «Хищник», который производит компания «МЕГ ВЕСТ», расположенная в Тобольском районе. Впечатлениями от машины с журналистами поделился Дмитрий Песков, сказав, что она «не очень». Однако в разговоре с РБК Тюмень совладелец компании-производителя Максим Мезенин с таким мнением не согласился.

РБК Тюмень отправился в село Бизино Тобольского района на производство «Хищников», чтобы лично пообщаться с Максимом Мезениным о его бизнесе и увидеть производство. Предприниматель рассказал о том, что ради развития своего дела ему пришлось переезжать из родного города со всеми своими родственниками, о создании первых моделей, встрече с губернатором Александром Моором, а также о новых разработках и последствиях от высказывания Дмитрия Пескова.

Переезд из родного города ради развития бизнеса

— Как появилась идея открыть свой бизнес?
— Идея зарождалась еще с детства. Когда мне было 3-4 года, отец подарил луноход и танк на радиоуправлении. Скорее всего, это и послужило толчком для того, чтобы у меня появилась искра. Мне с детства нравились вездеходы. Я сначала собирал их из игрушек, модернизировал и усовершенствовал, потом это переросло в увлечение. Первый вездеход я собрал с отцом из его старого мотоцикла «Иж», он был трехколесный. Покатались, показалось мало, сделали четырехколесный — это было как хобби. Мы сделали порядка 10 разных моделей. Потом, когда что-то уже интересное получалось, люди стали спрашивать, не сделаю ли им. Так и подумал — а почему не сделать из этого бизнес.

— Как началось производство и продажи машин?
— Первую машину продали примерно за 500 тыс. руб. На тот момент для нас это были колоссальные деньги. У заказчика взяли предоплату 250 тыс. руб., и на них купили все необходимое для дальнейших проектов. Дальше о нас узнавали через сарафанное радио. Так и развивались.

— Бизнес получился семейным?
— Да, в этом бизнесе задействованы родной брат, две сестры и их мужья. Локомотивом и помощником является отец — он в составе учредителей. Он привил мне тягу, научил всему. Сейчас он на пенсии, и у нас — как консультант, помогает советами. Официально первую машину продали в 2007 году и с того момента начали потихонечку развиваться. Мы начали это дело еще в Сургуте — в городе, в котором жили на тот момент. А в 2013 году переехали в Тобольск.

— Почему решили переехать в Тобольск?
— Сургут — это дорогой город, перспектив у нас там не было. Он дорогой в плане инфраструктуры и недвижимости: например, стоимость базы там в десять раз выше чем здесь. На тот момент мы были не в состоянии заработать на что-то свое и находились в аренде. Плюс была проблема с кадрами: там в основном работают вахтовики, а для нашего производства это крайне неудобно. Человек уезжает на месяц и забывает то, чему его учили, а когда возвращается, приходится объяснять заново, из-за этого страдают качество и производительность. Так как мы хотели развивать бизнес, то решили посмотреть города для переезда и в итоге осели здесь.

— Как проходил переезд из Сургута?
— Переезд проходил болезненно: не все члены семьи были с этим согласны, но на семейном совете решили, что если мы хотим развиваться, то нам надо уезжать из Сургута в другой город, где более благоприятная обстановка для роста. Переезжали постепенно. Сначала в Тобольске нашли людей и базу, все настроили и, когда стало получаться, собирались в Сургуте и переезжали. В Тобольске мы купили первое помещение в с. Бизино, это было полуразрушенное здание 50-х годов. Мы его восстанавливали, отстраивали новые помещения. Затем купили базу в Овсянниково, она была примерно в таком же состоянии. Сейчас взять старое и восстановить — дешевле, чем построить новое. По этому же принципу в 2023 году взяли в Бизино старый завод, там порядка 3 тыс. кв. м, в нем мы откроем третий цех.

— Есть ли проблемы с кадрами в Тобольске?
— В принципе, на сегодняшний день костяк сформирован. Конечно, есть определенные сложности, но постепенно подбираем сотрудников. Мы сами обучаем сборке машин: есть люди, которые приходят без образования, но с желанием.

— Какая зарплата у ваших сотрудников?
— Мы платим достойную зарплату, поэтому у нас костяк и держится. Специалисты получают более 100 тысяч рублей, у других сотрудников средняя зарплата — 68 тысяч рублей. В штате сейчас 103 человека.

— Когда запустите новый цех?
— Сейчас восстанавливаем здание. К весне начнем расширяться. Если нам сильно мешать не будут, то будем увеличивать производство и расширять модельный ряд. Сейчас у нас пять моделей вездеходов, среди них есть 4-6-колесные. В месяц выпускается семь снегоболотоходов.

— Какие детали производите самостоятельно?
— Самое основное — это кузова и рама, их полностью делаем сами. Также это подвески, ходовая часть. Дорабатываем мосты — усовершенствуем систему подкачки, так как наша машина плавает по воде.

— Почему назвали вездеход «Хищником»?
— Когда сделали первый вездеход, хотели назвать его «Кайман», потому было сходство с крокодилом. Но когда пришло время открывать фирму официально, оказалось, что это название уже занято компанией из Санкт-Петербурга. Ну, мы далеко не ходили: кайман — это хищник, и техника бралась на тот период охотниками и рыбаками, вот и решили назвать так.

Реакция на критику пресс-секретаря президента РФ Дмитрия Пескова

— Сказалась ли на вас критика Дмитрия Пескова?

— До конца я еще не понял. Были негативные моменты. Например, у нас есть крупный клиент, у которого много «Хищников». После этой ситуации его на ковер вызвало начальство и спросило — «что ты нам тут фигню подсовываешь». Ладно, что он возит некоторых руководителей и они реально видят возможности нашей машины.

— Что было не так с машиной для представителей правительства?
— Она была нестандартная, то есть мы ее делали по спецзаказу. Заказ был не очень хороший — в том плане, что клиент попросил установить узловые агрегаты, которые мы не устанавливаем в серийном выпуске. Он считал, что такие для условий Чукотки будут лучше: коробка и раздатка от ЗИЛа. Также схема была не очень подходящей для нашей машины. Я его отговаривал, но он был категоричен. Если вы заметили — на Чукотке были и другие внедорожники, но почему-то служба безопасности выбрала именно наш «Хищник». И выбор не спонтанный — это все было проверено раз десять.

— Можно ли назвать такую критику здоровой?
— Это больше эмоции, конечно. На мой взгляд, нельзя судить по словам одного человека о всем производстве в целом. До конца еще не понял, во что это все выльется: будет нам это в плюс или в минус. Хотя теперь про нас узнала большая часть России.

— Количество заказов после этого как-то изменилось?
— Некоторые журналисты после этого звонили и спрашивали: «Сколько вы заплатили?». Я удивлялся — «Кому заплатил?» У нас нет в этом необходимости — развиваемся благодаря сарафанному радио.

— К вам на предприятие несколько раз приезжал губернатор Александр Моор. Как прошла встреча?

— Мы показали ему площадку в Овсянниково. Он дал нам советы — в частности, по разработке пожарной машины. Мы работаем над этим, хотим, чтобы машина была проходимой при пожаре. Сейчас планируем собрать и попробовать. Она внешне не будет отличаться от обычного вездехода, просто внутри будет спецоборудование. Машина будет иметь возможность, находясь на водоеме, подавать воду на берег, то есть у нее будет бесконечный запас воды. На сборку уйдет месяца два.

О конкурентах и постоянных клиентах

— Кто ваш основной покупатель?
— Начиная от частников и заканчивая крупными компаниями. Изначально мы специализировались на рыбаках. Когда начинали в 2007 году, они были нашими основными покупателями. Потом тенденция стала меняться — наши машины стали совершенствоваться, становиться более интересными для больших фирм. Мы увеличивали объем производства, сделали большие колеса. Вездеходами стали интересоваться серьезные геологи, которые занимаются изысканиями и геологоразведкой. На наших машинах передвигаются газовики. Структуры МЧС берут.

— Ваши машины используют и лесники Тюменского района?

— Это не наши машины. Скажем так: это бывшая наша машина. В свое время мы сняли ее с производства, а местные ребята попросили у нас — «Можно мы начнем ее делать». Мы сказали: делайте, только под своим брендом. А изначально это была наша.

— А военные заказы бывают?
— Нет, пока с этим не сталкивались и не готовы, у них другие требования и подходы.

— Какая клиентская география у бренда?
— ХМАО, ЯНАО, Север, также восточная часть — Якутия, Камчатка. Западная сторона крайне редко берет. Было несколько поставок в Казахстан.

— Есть давление со стороны конкурентов?
— Чтобы как-то конкретно это проявлялось — нет, на рынке ведется относительно честная конкурентная борьба.

— Вашему производству нужна какая-то помощь?
— Чтобы не мешали.

— Есть ли очередь на заказы?
— Срок ожидания разный. Были моменты, когда он занимал год-полтора. Сейчас у нас очередь до мая, так как мы увеличили оборот.

— Есть ли планы по созданию новых моделей?

— Мы хотим сделать максимально проходимый вездеход — это наш конек, среди конкурентов — у нас самая лучшая проходимость. Мы можем поставить колеса большего диаметра, нежели у конкурентов. Они не могут так. Будем над этим работать.