Энергетический дефицит: чего ждать России

Яков Сергиенко, генеральный директор ООО «Яков и Партнеры» (Фото: Андрей Жукарев / РБК Тюмень)

Энергетический кризис 2022 года стал серьезным потрясением для всего мира. На фоне роста мирового потребления энергии на 1,1% (6,6 ЭДж) введение санкций против российского ископаемого топлива западными странами привело к снижению потребления энергии в Европе на 3,8%, что в совокупности с взрывным ростом цен привело к падению промышленного производства в странах Европы. Вопрос о том, как это может отразиться на России, обсудили эксперты отрасли на проходящем в Тюмени промышленно-энергетическом форуме TNF.

По словам аналитиков «Яков и Партнёры», в России корректировка потребления энергии в 2022 г. по сравнению с 2021 г. была драматичной, потребление энергии в Европе сократилось на 3,8%, что нашло отражение в падении индекса промпроизводства по итогам 2022 г. на 25% и запуске процесса деиндустриализации, который, возможно, окажется необратимым. Тем не менее, глобальное энергопотребление продолжило рост. На фоне ценовой нестабильности 2022 г. стал периодом беспрецедентного роста чистой прибыли нефтегазовых компаний более чем вдвое по сравнению с 2021 г. — до 4,1 трлн долл. США.

Однако в долгосрочной перспективе все же будет наблюдаться снижение глобального энерогопотребления, которое будет обусловлено более активным внедрением технологий бережливого производства (включающих повторное использование энергии, снижение перепроизводства и комплексные меры организационного характера) начиная с 2030-х гг. При этом доля возобновляемых источников энергии (ВИЭ) в оптимистичном сценарии к 2050 г. вырастет с текущих 14% до 32%, что приведет к постепенному снижению потребления ископаемого топлива к 2050 г.

«В любом из трех рассматриваемых сценариев мы ожидаем разрыва между спросом и предложением энергии от 23 до 70 ЭДж в 2030 году, в зависимости от сценария. К 2050 этот разрыв может еще вырасти и составить от 41 до 166 ЭДж соответственно. Данный дефицит по нашим оценкам невозможно будет перекрыть исключительно наращиванием ВИЭ — свое развитие получат и атомная энергетика, и ископаемые виды топлива», —пояснил руководитель аналитического центра «Яков и Партнёры» Геннадий Масаков.

По его словам, стимулом развивать ВИЭ сегодня является не только зеленая повестка, но и попытка разных стран обеспечить энергетический суверенитет и рост экономики. Так, Китай в ближайшие два года будет концентрировать более 50% мирового прироста мощностей возобновляемой энергии. Переход на ВИЭ позволяет Китаю развивать технологии, создавать новые рабочие места, обеспечивать себе место ехнологического лидера на рынке солнечной энергии. На 2022 г. доля Китая в мировых поставках оборудования для солнечной энергии составила более 80%.

Однако инвестиции в ВИЭ не только не растут, но даже приостанавливаются некоторыми ведущими мировыми мейджорами. Так, в 2022 г. американские компании Exxon Mobil, ConocoPhilips и Chevron не инвестировали в ВИЭ. BP замедлила запланированное сокращение добычи нефти и газа с 40% до 25% к 2030 г. по сравнению с уровнем 2019 г. В то же время вложения в нефтегазовую отрасль, которые демонстрировали отрицательный тренд в период с 2015 г. по 2020 г., вновь начали расти в 2021 и 2022 гг. По итогам 2023 г. аналитики «Яков и Партнёры» также ожидают рост инвестиций в ископаемые источники энергии на уровне 6% к предыдущему году.

«Подобная ситуация может быть связана с более медленным отказом от ископаемого топлива, чем ожидалось. Согласно нашим прогнозам, глобальный спрос на нефть и нефтепродукты к 2030 г. лишь незначительно снизится к уровню 2022 г., а к 2050 упадет всего на 19%. Сохранение тренда на сокращение инвестиций в ВИЭ в ближайшие 7 лет может сдвинуть точку доминирования ВИЭ сильно за 2050 год. При этом глобальное восстановление баланса на энергорынке будет во многом зависеть в том числе от того, какой вариант развития энергетической отрасли выберет Россия», — отмечает Геннадий Масаков.

При этом, как отметили участники отрасли, есть ряд критических проблем, тормозящих устойчивое развитие индустрии нефти и газа в России: это ограниченный приток инвестиций, дефицит высококвалифицированных специалистов, высокая стоимость финансирования, непрозрачная система налогообложения, высокое административное давление и процессуальные издержки, а также внешние факторы — например, замедленное развитие других секторов промышленности и высокая зависимость от западных технологий

Аналитики выделяют три возможных сценария развития отрасли.

Инвестиции в технологический суверенитет

Ввиду больших рискованных инвестиций в краткосрочном периоде, приведет к снижению маржинальности добычи и переработки по сравнению с использованием готовых технологических решений западных компаний. При этом для части технологий отечественные решения могут не быть разработаны в необходимые сроки.

Ожидание возвращения технологий

По словам аналитиков, с высокой долей вероятности образовавшийся энергетический дефицит будет расти, что вынудит западные страны отказаться от как минимум части введенных ограничений, что позволит российским нефтегазовым компаниям сохранять или наращивать добычу при высоком уровне маржинальности. Однако компаниям придется вести переговоры о неприемлемости санкций, препятствующих мировому экономическому росту, и возможностях взаимовыгодного сотрудничества. Отсутствие собственных высокоэффективных технологий добычи снизит маржинальность добычи ТрИЗ и создаст риск ее снижения вплоть до 20% от потенциальных объемов.

Зеленая гонка

Россия обладает большим потенциалом для развития ВИЭ и замещение внутреннего потребления энергии от ископаемых видов топлива в объеме 25 ЭДж в год в долгосрочной перспективе возможно. Таким образом, сокращение внутреннего потребления даст возможность дольше получать значительную экспортную выручку в странах Азии. При этом переход на ВИЭ потребует колоссальных вложений в масштабах всей экономики для разработки собственных технологий генерации энергии из ВИЭ и созданию мощностей.

«Выбор одного из направлений в качестве ключевого не исключает инвестиции в прочие. Ключевым вектором развития ТЭК России должен стать первый сценарий, однако также необходимо сохранять выборочные инвестиции в перспективные технологии ВИЭ, обладающие экономическим потенциалом», — резюмировал Геннадий Масаков.