Частное образование в Тюмени: бизнес или миссия
Институт частного образования в России после распада Советского Союза получил новый толчок к развитию. И если в Тюмени первыми активно включились в этот процесс частные детские сады, решавшие проблему дефицита мест на пике рождаемости, то школы только сейчас начали формировать конкурентную среду. О том, есть ли сложности с открытием частных школ в областной столице, прибыльный ли это бизнес и свободна ли эта ниша, рассказали представители отрасли на организованном РБК Тюмень бизнес-завтраке «Перспективы и потенциал частного образования в Тюменской области».
Частная школа — бизнес или миссия
Дмитрий Колесников, операционный директор Heritage International School, открывшейся в Тюмени год назад, подчеркивает: частное образование в России — это не высокомаржинальный бизнес. В него не идут инвесторы, цель которых — быстро заработать.
«Это все-таки и бизнес, и миссия. Именно поэтому нам было важно, что в Тюмени с нами стали сотрудничать и застройщик, который готов был пойти на определенные риски, вложения, и администрация. На нас достаточно доброжелательно обратили внимание: мы получили консультационную поддержку, были представлены рынку образования. И с точки зрения узнаваемости это важно. Поэтому сам старт в Тюмени был, наверное, одним из самых легких».
Александр Гизи, управляющий директор международной школы Heritage, отметил: стоимость аренды помещения либо приобретение его в собственность, обслуживание для частных школ гораздо затратнее, чем для государственных. И успех этого бизнеса зависит от того, насколько получилось спланировать финансовую модель таким образом, что она позволяет успешно работать.
«Все учредители, которых я знаю, открывали школы не ради прибыли. Как правило, это люди, которые заработали или продолжают это делать на другом бизнесе. Они открывают школы больше для того, чтобы внести социальный вклад и взять на себя дополнительную социальную ответственность. В странах, где частное образование существует более 300 лет, ситуация другая», — отметил Александр Гизи.
С ним согласна и Алла Рыбина, собственник и тренер международной школы скорочтения и управления информацией по методике Л. Васильевой, в которой занимаются как дети, так и взрослые:
«Экономика нашей компании вот уже 10 лет показывает, что обучение детей — это дотационная тема. Оно у меня никогда не зарабатывало, даже в пиковые по спросу месяцы и периоды. Я за счет обучения взрослых имею источник финансирования детского направления. И как собственник я его не закрываю просто по причине того, что считаю, что школа должна быть полноценной: у нас обучаются семьями, и для меня это очень важно, и я готова в это инвестировать».
При этом, как отмечает Алла Рыбина, прайс не повышался с момента открытия. По ее мнению, родители пока не готовы к тем суммам, которые бизнесмены хотели бы видеть в качестве родительской платы. Еще нет системы ценностей именно у родителей, которая позволяла бы увеличивать бюджет на образование детей.
Александр Гизи подчеркнул: говоря о социальном бизнесе, не следует это трактовать только как отсутствие финансового результата: речь идет прежде всего о социальной ответственности за свой продукт, который должен быть успешен, в противном случае это будет мешать развитию всего рынка.
«У нас в стране сейчас много примеров, когда крупные предприниматели открывают частные школы, тем самым тоже желая внести свой вклад. Но зачастую, когда начинаешь углубляться в их проекты, понимаешь, что они дотационные, но эти люди могут себе позволить каждый год компенсировать разницу между родительской платой и бюджетом школы. С одной стороны, это позволяет им создавать вау-проекты, но, с другой, на мой взгляд, мешает общему рынку, потому что это не бизнес, это не предпринимательская история. Такие же проекты, как наш, нацелены на то, чтобы разработать такую модель школы и так ею оперировать, чтобы она сама зарабатывала — как минимум себя обеспечивала. И это как раз про ответственность, и перед родителями в том числе: если мы будем финансово успешны, это значит, что мы не будем поднимать цену, мы будем стабильны на рынке. И перед сотрудниками, и перед детьми: финансово успешная школа готова уверенно нести ответственность за результат обучения и за то, что не закроется через пару лет из-за невозможности оплачивать расходы. Для частной школы это, наверное, самая большая ответственность», — считает Александр Гизи.
Юлия Шакурская, вице-президент Торгово-промышленной палаты Тюменской области, уверена: маржинальность частного образования в России может расти, об этом свидетельствуют и мировые тенденции, и возрастающий в нашей стране спрос.
Конкуренция за ученика и учителя
Тюменская область, как рассказал Дмитрий Колесников, оказалась непростым регионом из-за высокой конкуренции, и именно — с государственными школами.
«В Тюмени хорошо развиты языковые, математические школы, и мы были действительно приятно удивлены. В нашем понимании мы сейчас конкурируем не с другими частными школами, а с государственными, в Тюмени это точно так. А вот когда рынок дорастет, возникнет конкуренция частных школ. И количество родителей, которые на него выйдут, кратно увеличится», — считает Дмитрий Колесников.
Ульяна Раведовская, директор Школы образования Тюменского государственного университета, считает, что конкуренция очень нужна, это важно по нескольким причинам.
Одна из них — доступность частного образования: по ее мнению, в настоящее время цена на него слишком высока, и выход на рынок новых игроков может изменить эту ситуацию. Второй же момент — сами государственные школы нуждаются в конкуренции с частными: это позволит стимулировать их развитие.
«Любая монополия ведет к тому, что все застаивается, консервируется, перестает развиваться, и мы воспринимаем это как само собой разумеющееся. И в этом смысле, мне кажется, конкуренция остро необходима: это вопрос стимулирования рынка».
Но конкурировать приходится не только за ученика, но и за учителя. И, как отмечает Александр Гизи, это жесточайшая борьба, и опять же по большему счету — с государственными учебными заведениями.
Алла Рыбина подчеркивает: конкуренция идет не просто за учителя, а за наставника, за интеллектуальный формат подачи информации.
«Учителя в школе являются наставниками для наших детей. Не просто источниками информации о русском языке или математике: это люди, с которых наши дети снимают кальку. И хотелось бы, чтобы они были теми интеллектуальными идолами для наших детей, на которых они будут равняться».
Дмитрий Колесников развеял миф, что в частной школе платят больше, чем в государственной, тем самым переманивая кадры. Он пояснил, что есть школы, которые готовы платить, например, на 20% больше, но это, скорее, исключение, чем правило.
«Частные школы — это все-таки бизнес, а бизнес считает каждую копейку, особенно в нашей модели, когда часть коллектива — иностранные учителя. Но педагог, наверное, не всегда ищет только финансовую выгоду, это точно не на первом месте. Частные школы, скорее всего, привлекают учителей тем, что в них чуть больше свободы: применить новую методику, запросить учебные материалы, сформировать удобное расписание. Плюс текущие вопросы могут решаться намного быстрее, чем в государственных».
Ульяна Раведовская согласилась с тем, что педагогам интересна именно возможность свободы в профессиональной реализации: «Я могу подтвердить: это важный фактор. Недавно отправляли на стажировку наших студентов, и когда они услышали, что можно идти на практику в частное учебное заведение, активно заинтересовались. Это не значит, что они все уйдут работать в частное образование, нет: для них это в своем роде профессиональный эксперимент. Они хотят с этим познакомиться, увидеть работу в такой структуре, где меньше непонятных требований и больше возможностей получать обратную связь и пробовать новое. В частной школе они помещаются в среду, в которой интересуются и их развитием тоже».
Частная школа как площадка для трансформации системы образования
Алла Рыбина пояснила: любая государственная школа отличается друг от друга управляющей командой, детьми, контингентом. Но их всех объединяет жесткий контроль в расширении рамок образовательного процесса. И в ее понимании задача частных школ — изменение формата образования.
«Мир меняется очень стремительно, а мы испытываем проблему с образованием детей. Из-за того, что мы не меняемся вместе с миром, старые форматы, старые программы уже давно не работают, а мы почему-то упираемся и все время настаиваем на них. И мне кажется, что частные школы — это как раз та площадка, где можно рисковать и все-таки уходить в другие инструменты подачи информации. Программе, по которой я работаю, 30 лет, и она жива. Но она функциональна только потому, что все время трансформируется. Меняется информационный мир, и мы как частные учебные заведения всегда должны отвечать его требованиям. Мне кажется, следующий этап эволюции как раз в том, чтобы рисковать и все-таки уходить в новые образовательные форматы. Общеобразовательная школа не может себе этого позволить».
При этом, по ее мнению, очень важно не увлекаться авторскими школами, как это происходило 30 лет назад после снятия железного занавеса. Открывалось большое количество школ, которые экспериментировали, но, как показала практика, с уходом автора его школа тоже умирает, несмотря на наличие последователей: «Вижу на примере Москвы, где открываются частные школы, — они как раз стараются уйти от авторства, чтобы в одном человеке не была заложена вся концепция, ее делят на весь коллектив, чтобы максимально продвигать и развивать школу».
Александр Гизи согласен с этим утверждением: и его мечта, чтобы любая школа, государственная или частная, имела свое лицо, яркую, выраженную концепцию, из которой родителям было бы понятно, какого выпускника в лице своего ребенка они получат. Но, по его мнению, пока культура как образованности родителей, с точки зрения выбора школ, так и самих учебных заведений, еще только начинает развиваться.
Перспективы развития частного образования
Не в любом городе, по словам представителей отрасли, легко открыть частную школу: немалую роль играет возможность выбора качественной площадки, если речь идет об отдельном здании. Александр Гизи пояснил, что для открытия Тюмень была выбрана из десяти городов по ряду факторов, и немалую роль сыграла заинтересованность властей.
«Тюмень стала номером один, где все срослось. В том числе и с точки зрения взаимодействия с государством. Что касается вопроса лицензирования и аккредитации, это разные вещи. Лицензирование позволяет вести образовательную деятельность, аккредитация — выдавать диплом государственного образца. Я как человек, который проходил эту процедуру, абсолютно убежден, что если у частной школы все в порядке с образовательной программой, со зданием, оно оборудовано согласно всем требованиям, то проблем с получением как лицензии, так и аккредитации не должно возникнуть. Поэтому если кто-то говорит, что это сложно, невозможно, скорее всего, проблема в них самих».
Дмитрий Колесников пояснил, что сейчас спрос на частное образование превышает предложение. По его мнению, в Тюмени недостаточно таких учебных заведений, а родители все отчетливее видят, что государственная школа не может закрыть все потребности образовательного процесса. При этом ситуация характерна и для других регионов, и пока везде есть свободная ниша.
Юлия Шакурская добавила, что возможности развития частного образования в Тюмени можно проследить на примере детских садов: они стали появляться из-за дефицита мест в муниципальных, когда произошел пик рождаемости, получали поддержку властей, и с каждым годом их все больше и больше.
«Сейчас мы видим тренд на частные детские сады. У нас их много, все с разными программами. И вот это поколение детей, которое прошло через них, по логике должно переходить в частные школы. Поэтому я уверена в том, что рынок частной школы у нас будет развиваться, запрос на это стопроцентно есть. Тех частных школ, которые есть сейчас, точно мало. У нас найдется количество родителей, которые готовы платить хоть сколько, чтобы увидеть результат. Это будет абсолютно рентабельный бизнес».
Больше деловых новостей в Telegram-канале РБК Тюмень
Читайте РБК Тюмень в Дзен.Новостях
